Впервые в России ребёнку установлен 3D-имплант после удаления опухоли в лучевой кости. Мальчика спасли от ампутации руки

В раннем детстве у Камиля Шалкина из Казани была выявлена наследственная ретинобластома. Злокачественная опухоль сетчатки поразила оба глаза. У отца, Айдара Шалкина, когда он был ребёнком, тоже была ретинобластома, только на один глаз. В итоге в 2006-м, когда Камилю было два года, детским хирургам Онкоцентра имени Блохина пришлось мальчику удалить один глаз. А второй, после проведения лучевой терапии удалось сохранить. Он видит на 30%. С тех пор по поводу нейробластомы Камиль в ремиссии.

– Когда мама вынимала мой искусственный глаз, чтобы его промыть, я думал, так и должно быть, – рассказывает Камиль, – про больницу и операцию я, конечно, сразу забыл, потому что совсем маленький был. Зрение на оставшемся глазу мне надо беречь. Делаю упражнения, чтобы глаз не уставал – влево, вправо, ну и всякое такое.

Камиль учится в 10-м классе специализированной школы-интерната для инвалидов по зрению, она в 70-ти км от Казани, домой приезжает только на выходные. В 2018-м стал жаловаться родителям на дискомфорт в районе запястья правой руки – ничего не болело, но будто что-то мешало. Отец, Айдар Шалкин, рассказывает – и тут мы обратили внимание на небольшую припухлость. Сделали снимок – районный травматолог увидел опухоль неясного происхождения и отправил в республиканскую детскую больницу, там травматологи опухоль удалили. После гистологического исследования тканей нам сообщили, что новообразование было доброкачественным, ничего страшного. Через месяц сделали контрольный снимок, а опухоль снова выросла. Тут уже в республиканской детской больнице сказали, что есть подозрение на злокачественный процесс и отправили в Москву. Там в 2019 году Камилю был выставлен правильный диагноз – остеосаркома правой лучевой кости. Лечиться мы, конечно пришли туда, где однажды уже спасли моего ребёнка – в Онкоцентр Блохина.

Могут ли быть связаны ли между собой эти два заболевания? – Один из вероятных факторов, – говорит заведующий хирургическим отделением №3 отдела общей онкологии детского института Онкоцентра, к.м.н. Аслан Дзампаев, – это большая химиолучевая нагрузка, которую пациент получил при лечении ретинобластомы. Радиоиндуцированная опухоль. Редко, но случается.

Почему же опухоль возникла в районе запястья, если облучение у Камиля проводилось в границах костей черепа? – По статистике, – говорит Аслан Дзампаев, – подавляющее число всех радиоиндуцированных опухолей развивается вблизи облучённой области. Однако опухоли в дистальных, или отдалённых участках тела у людей, ранее получавших химиолучевую нагрузку, встречаются чаще, чем у тех, кто такой нагрузки не получал. К тому же нельзя сбрасывать со счетов высокую вероятность возникновения заболевания у людей с генетическими поломками.

– Нашей задачей было спасти парню правую руку, – продолжает Аслан Дзампаев, – перед операцией ему был назначен курс химиотерапии. Совместно с инженерами разработали для Камиля индивидуальный 3D-имплант из сплава титана, который в точности повторяет анатомическую форму его лучевой кости. Установка эндопротеза проводится под контролем рентгенографии. Но изготовить и установить на месте поражённой опухолью кости имплант – это полдела. Главное, обеспечить для него условия, чтобы не произошло отторжение. А это непросто, – акцентирует доктор Дзампаев.

Локализация опухоли крайне проблематична для выполнения органосохраняющей операции. Это сложный сустав. Дело в том, что в месте установки 3D-импланта практически отсутствуют мышечные ткани, что чревато его отторжением. Команда детских хирургов проделала филигранную работу – они отсоединяли из соседних мышц отдельные волокна и укрепляли их в новом месте, формируя таким образом целостный мышечный каркас вокруг импланта.

Старания хирургов детского института Онкоцентра не прошли даром и дали отличный и по-настоящему убедительный результат. Сегодня правая рука Камиля работает так же, как и до болезни. Он легко управляется ею со столовыми приборами, пишет ручкой, рисует, завязывает шнурки на ботинках, печатает на клавиатуре компьютера и переписывается с друзьями в телефоне. Да, есть некоторые ограничения - ему нельзя поднимать правой рукой тяжести, отжиматься и подтягиваться на турнике. Придётся забыть о профессии массажиста, которой в совершенстве овладевают многие из инвалидов по зрению.

– В детском саду, когда меня спрашивали, кем я хочу быть, я отвечал: «Хорошим президентом», – рассказывает Камиль. – Какой страны? России, конечно, Татарстан маловат. Потом хотел стать военным, потом историком. Всегда нравились исторические фильмы, особенно про Великую Отечественную. Потом подумывал стать массажистом, эта профессия всегда прокормит. Но теперь понятно, что руке нельзя давать такую большую нагрузку. Из-за опасности повредить руку я теперь не могу заниматься голболом, – вздыхает Камиль. – Это такой футбол для слепых и слабовидящих. В команде три человека, у всех завязаны глаза, чтобы быть на равных. А внутри мяча – колокольчик, так мы и ориентируемся.

– А может быть, я стану литератором, – неожиданно говорит Камиль. – Пишу книжку. Это не первая моя книжка, я всё время что-то сочинял. В классе пятом я писал пародию на тему «Робинзона Крузо», только не дописал, куда-то подевались тетрадки. Задумал трилогию, сейчас готова 31 глава первого тома. Начал писать в телефоне, когда меня в первый раз положили на операцию с рукой, ещё в Казани – дело было вечером, делать было нечего. Мне даже трудно сформулировать, что это за жанр – антиутопия, фэнтэзи… главного героя я срисовываю с себя. Он заканчивает учёбу в вузе и попадает в одну историю, которая круто меняет его жизнь. Это как бы наш мир и немного не наш, такой… немного фантастический. Уже знаю, каким будет финал. Т.е., фабула есть, а разные интересные детали приходят в голову по ходу написания, – делится Камиль.

– Сын настолько разносторонне развит, мы с женой не успеваем следить за всеми его увлечениями, – говорит Айдар Шалкин. – Рисует, выжигает, много слушает аудиокниг, много читает, знает всю военную технику. К примеру, легко отличит орудия 76-миллиметрового и 57-миллиметрового калибров, сразу даст вам все характеристики любой военной техники зарубежного или отечественного производства. Очень общительный и подвижный, в школе-интернате у него много друзей. Правда, вот беда – несколько месяцев назад, в январе 2020 года поскользнулся и упал на локоть правой руки, косточка с внешней стороны запястья слегка выпирает, доктора говорят – подвывих, пока наблюдают. Нормальному функционированию кисти это не мешает. Но самое главное – последнее контрольное обследование в апреле 2020-го года показало – опухолевых клеток нет. Аслан Зелимханович посмотрел снимки и сказал – у вас там всё отлично, и имплант хорошо стоит!

Эта история вполне достойна попадания в учебники, или, как минимум, отдельного доклада на серьёзном научном форуме. Ведь установка ребёнку 3D-импланта после удаления опухоли в лучевой кости была проведена в России впервые. До сих пор пациенты с остеосаркомой лучевой кости лишались всей руки, она ампутировалась выше локтя. Спасти 16-летнему Камилю правую руку позволило неравнодушие и ювелирная точность хирургов НИИ детской онкологии и гематологии «НМИЦ онкологии им. Н.Н.Блохина».